Главная

В силу повышенной консервативности похоронно-поминальной обрядовой культуры в ней явно сохраняются дохристианские представления и ритуалы. Хотя в структуре этого комплекса кубанских казаков лежат и православный обряд погребения, христианские представления о посмертном определении души. Эта вариативность наблюдается на уровне отдельных компонентов обряда, и она достаточно велика. Такая же вариативность в совершении тех или иных частей похоронного обряда и поминок наблюдается и на уровне станиц Краснодарского края.
Объяснением этому, по мнению авторов, служит многонациональный состав жителей Кубани. Образовавшие Кубанские станицы и заселявшие их, переселенцы, большинство которых были русские, украинцы и белорусы привносили в похоронный и поминальные обряды свои особенности и отличия как христианского, так и языческого толка. Другие народы, населявшие Кубань, сохранили свои обряды в соответствии с вероисповеданием и национальными особенностями.
В целом, похоронно-поминальная обрядность на Кубани была едина как для гражданского населения, так и для казаков как воинского сословия. Цикл поминальный включал в себя и поминки по смерти (3, 9, иногда 20, 40 дней, полгода, год); календарный цикл поминок в течение года (родительские субботы); воинские поминовения.
Но обращает на себя внимание тот факт, что Кубанские казаки отмечают так называемые "поминовения", связанные с местами героической или массовой гибели казаков, в которых проходят торжественные поминальные обряды. Это Тиховские, Липкинские, Кущевские, Даманинские и другие поминовения, которые пользуются наибольшей популярностью у казаков. Традиция эта очень давняя и уходит своими корнями, по мнению некоторых исследований, еще в дохристианские времена.
Именно воинские поминальные обряды, стали для Кубанских казаков одним из главных объединяющих факторов («Смерть всех уровняет»), несмотря на многонациональный состав (см. Фролов) , так как восходили к дохристианским представлениям о поминовении павших воинов, которые у славян носили название тризна.
Тризна, часть погребального обряда у древних славян. Первоначально Тризна состояла из обширного обрядового комплекса жертвоприношений, военных игр, песен, плясок, состязаний в честь покойного, оплакивания умершего и поминального пиршества как до, так и после сожжения. С принятием христианства у славян долгое время Т. сохранялась в виде поминальных песен, пира и др. Термин «Т.» позднее употреблялся в значении «поминки» .
В целом, как будет видно ниже, поминовения казаков практически полностью сохранили в себе черты тризны.
Статья состоит из двух частей, посвященных соответственно похоронной и поминальной обрядности. В первой части собран материал непосредственно по похоронной обрядности на Кубани. Во второй части выделена поминальная обрядность по покойнику, общие родительские субботы и воинские поминовения, являющиеся как уже говорилось объединяющим, специфическим фактором Кубанского (воинского) края.

1. Похоронная обрядность на Кубани
На Кубани, как и в целом у славян, сохранились представления о смерти и приметы, связанные с похоронным обрядом, которые включают в себя дохристианские представления. «Церковь ведет борьбу с остатками языческой обрядности во время похорон, некоторые обычаи и верования православные христиане не должны исполнять и принимать во внимание: класть в гроб деньги, вещи и продукты; на поминках ставить для усопшего рюмку водки и хлеб; считать, что близким родственникам покойного нельзя участвовать в перенесении гроба…» . Несмотря на это, в приведенном ниже материале видно, что на Кубани все эти обычаи соблюдались.
Предопределение смерти
Представления о предопределенности смерти порой противоречат друг другу. Согласно народной традиции, Господь, дает судьбу при рождении. О невозможности изменения однажды предопределенного свидетельствуют былички о повитухах, в которых предсказываются судьба новорожденного, сроки и вид смерти. В какой-то степени это может даже служить оправданием самоубийства. С другой стороны, отмечают, что своим поведением человек может изменить судьбу. «Каждому человеку Господь судьбу дает. Ну если ты живешь и молишься, Господь может и смилосердиться, изменить судьбу. Если ты грешишь - в другую сторону изменит». Более того, своею жизнью можно подготовить себе будущую жизнь.
«Смерть да родины не ждут годины» - говорят в кубанских станицах, и потихоньку люди среднего возраста, чаще женщины, начинают готовить предметы на смерть. В настоящее время в «смертный узел» складывают то, что может понадобиться при погребении: одежду, свечи, крестик в руки, полотенца, платки. Иногда, в качестве одежды для похорон хранили предметы венчального костюма. Некоторые собеседники помнят, что люди старшего поколения шили на смерть рубаху вручную. О приготовлении гроба к смерти упоминают редко, порою это является запретом. На случай чьей-либо смерти собирали и берегли в течение года «троецкую траву». Под «троецкой»травой может пониматься как трава, лежавшая во время праздника Троицы дома, так и трава с приятным запахом: мята, чабрец. Собирают волосы, для того, чтобы потом их поместили в подушку, которую кладут в гроб. «Потому што, як по книге пишеця шо у Господа Бога все волосы сочтены». Подушку шьют вручную после смерти человека родственники умершего.
В представлении станичников, о скорой смерти кого-то из близких говорят внезапные разрушения, появляющиеся в доме: падение иконы, лопнувший стол, треск в стене, разбитое окно. Животные, предчувствуя несчастье, ведут себя по-особому в том дворе, где оно скоро случится: собака воет, курица вдруг закричит по-петушиному, сыч кричит. Во время молебна перед уходом на службу конь казака, которому не суждено вернуться, стоит, опустив голову. У человека, близкого к смерти, заостряются черты лица, пальцы, синеют ногти, сам он «делается черный» - говорят: «земля упала". Пожилая женщина начинает часто «чипурится» - поглаживать себе лицо, платок поправлять. О таких говорят: «домой собирается», «край подходит».
Если человек болел, и/или ожидали, что он скоро умрет, то к нему приглашали священника для исповеди и причащения. Нередко больного соборовали. На тех, кто после этого выздоравливал, народная традиция накладывает ряд запретов и предписаний: «... а поправился, значит, нельзя ходить босой ногой - подошву там соборують, мажут; с мужем ныльзя спать, ныльзя ругаца, надо уса посты соблюдать, и ту масличко, а масличко должен ты попить» .
Чувствуя приближение смерти, станичники старались испросить друг у друга прощение. Умирающий давал последние распоряжения и наставления. Нередко они касались распределения имущества и совершения обряда. Последнее стало особенно актуально после революции, когда началось активное разрушение традиционных норм и обычаев. «Мени, як я умру, ни музыки, ни венка. Готовь обед скромный, шоб мяса не було вообще».
Смерть понимается как разделение души и тела. При этом выход души ассоциируется с последним вздохом/выдохом. Для того, чтобы облегчить человеку последние минуты, близкие зажигали свечу. Иногда отмечают, что лучше, чтобы это была «четверговая» свеча, свеча, с которой присутствовали в церкви на службе при чтении двенадцати Евангелий в страстной четверг перед Пасхой.) Бывало, умирающий просил, чтобы его положили на землю. Считалось, что на земле умирать легче.

После того, как человек скончался, телу его давали полежать около двух часов. В это время посылали кого-нибудь в церковь сообщить о смерти, и по колокольному звону в станице узнавали о новопреставленном.
Одежду, в которой умер человек, снимали с него, разрывая, после сжигали или закапывали. Постель (белье), на которой умер человек, или сжигали, либо, если смерть была легкой, без болезни, стирали и после использовали или отдавали кому-либо. Предметы мебели - кровать, лаву, в последнее время диван - могли вынести на время из дома.
Обмывают покойного, как правило, посторонние, но могли и родственники. Собеседники отмечают, что прежде мужчины обмывали мужчину, а женщины - женщину, но в последнее время женщины обмывают и мужчин. Воду после обмывания выливали где-нибудь в таком месте, «где не ходят»: под веткой «неродючева» дерева или в «глухом» углу. Мыло и тряпочки, которыми пользовались при обмывании, старались либо закопать там же, либо сжечь.
Усопшего одевали в то, что было приготовлено, или «лишь бы чистое». На казака одевали бешмет и черкеску. Встречаются упоминания о том, что одежду на покойном не застегивали, платок женщине не завязывали. Если усопший мужчина, то тот, кто одевает, и побреет его. Обрезанные ногти и волосы клали в гроб или сжигали. Однако фиксируется и запрет на подстригание волос и ногтей умершему. Волосы женщине укладывали под платок, но прическу не делали. В том случае, когда на умершую одевали сохранившуюся венчальную одежду, то «цветы» - венок не одевали, а клали их рядом в гроб, сбоку, там же и венчальная свеча. Тем, кто обмывал и одевал, давали полотенца или платки.
В настоящее время в кубанских станицах сохраняется обычай хоронить девушек в свадебном наряде. В одной из станиц было выявлено описание, относящееся к 90-м годам XX в.: здесь подругам умершей девочки-подростка роздали цветы и ленты, как пришедшим на свадьбу, а парню, с которым дружила умершая, прицепили цветок, как жениху. В ст. Воронежской подругам умершей просватанной девушки тоже цепляли цветы, но не красные, как на свадьбе, а белые восковые. Гроб украшали цветами. Часть расходов на похороны брала на себя семья жениха. Упоминания о том, что умершего парня хоронили как жениха, прикалывая к его одежде цветы, встречаются реже.
Иногда необходимым элементом одежды воспринимается пояс. В настоящее время под «поясом» может пониматься и пояс на брюках, и резинка, верёвочка в юбке, и лента с написанными на ней псалмом 90 и молитвой «Да воскреснет Бог». Обязателен пояс и для умерших маленьких деток, потому что «Маленьким дава «Там» яблочко, оно у пазух кладе. А як не пидвязано, оно пада по долу».
Когда тело обмыто и одето, покойнику связывали ноги, руки и подвязывали челюсть, что бы они не расходились. Перед тем как закрыть гроб навсегда, внимательно следят, чтобы все это было развязано, иначе «на там свете будет связанный.». Правую руку покойного клали сверху - «чтобымог крестится.» В левую руку кладут крест, «рукописание», иногда свечу, освященную вербу. Незакрытые глаза умершего воспринимались признаком скорой смерти кого-то из родственников. Повсеместно на Кубани с покойным кладут деньги: «на дорожку», «грехи выкупать», «место выкупать». Мелкие монетки завязывают в платочек и кладут мужчинам в карман, а женщинам подмышку или цепляют к поясу.
В комнате располагали усопшего на лаве головою к иконам, ногами к дверям, вдоль стены. В некоторых станицах покойного могли положить в центре комнаты, но так же головой к иконам. У икон зажигали лампаду. Она горела до сорока дней. В ряде станиц около покойного вешали рушник.
Сразу после того, как человек умер, приглашали читать Псалтырь. Рядом с тем местом, где лежал покойный, устанавливали стол для того, кто будет читать. Чаще это была женщина, но есть упоминания о том, что Псалтырь читали мужчины. На стол ставили икону, клали хлеб, кутью, стаканчик с пшеницей, в котором стоит свеча, воду, мед, иногда здесь же могли оказаться лук и яйца. Для того, чтобы читалке было удобно читать, Псалтырь клали на сито, обернутое полотенцем, если умер мужчина, или платком, если умерла женщина. После чтения читалка забирала хлеб и платок (или полотенце) себе. Воду после похорон переставляли на окно. Мед использовался для приготовления кутьи, а все остальное раздавалось как помин. В некоторых станицах на этот стол ставят тарелочку, на которую приходящие кладут деньги - кто сколько может. После эти деньги используются для заказывания поминальных служб в церкви, либо их отдаются читалке. Информаторы отмечают, что Псалтырь не читают над детьми, умершими до семилетнего возраста, т.к. «они безгрешные», а также в период от страстной пятницы до «родительского дня».
Для того чтобы дать читалке отдохнуть и не разговаривать на посторонние темы, поют духовные стихи - «псалмы». Исполнять могли любую псальму из имеющихся в местном репертуаре по желанию присутствующих. В наших полевых материалах отмечается необходимость чтения Псалтыри для души умершего, тогда как пение псальмов происходило только «для настроения». Поэтому в некоторых станицах псальмы не поются над телом усопшего. Их исполняют только на поминках за столом в поминальные дни.
Здесь же отметим, что на Кубани было принято причитывать за покойным. Тексты причитаний - импровизация. В них вспоминался ушедший, описывалось горе родных, присутствовали мотивы дороги, нового жилища. «Да хаточка, ты ж мая хаточка, да темная да невидная. Да что ж тебе заставило туды ложится. Да везу ш я тебя куда, да в дальнюю далинушку, да в глубокую сырую могилушку».
Как правило, читалка читала до 11-ти, 12-ти часов ночи. Её и всех, кто присутствовал при чтении, обязательно кормили ужином, После рядом с покойным оставался кто-то из родственников и соседей. Лицо умершего на ночь закрывали покрывалом. Утром открывали и «умывали» - протирали платочком, тряпочкой.
Все время, пока покойный в доме, калитку оставляли открытой. В некоторых станицах на калитку вешают полотенце, которое снимают при выносе тела на кладбище. В том случае, если умерший самоубийца, калитку открытой не держат. Зеркала в доме занавешивали, иногда уточняют, что обязательно белым, например, простынею, или чем-нибудь другим. В настоящее время в станицах завязывают зеркала заднего вида на машине, на которой везут гроб с телом. Наиболее часто встречающиеся объяснения этого обычая: «чтобы приходящие во время чтения молитв в зеркало не засматривались или потому что покойник в зеркале показывается». Пока покойный в доме, полы не метут и не моют. В это же время, особенно во время чтения Псалтыри, запрещают бить и выгонять из хаты летающих насекомых - мух, мотыльков, бабочек и других, объясняя, что это может быть душа покойного.
Вода и мед стоят сорок дней, «пока душа в доме» - душа приходит воду пить. После воду выливают, мед добавляют в кутью на сороковой день. В некоторых станицах воду каждое утро выливают в святой угол, ставят новую. Мед ставится – «показуе радость Рая», в других станицах до сорока дней стоит и пшеница. «После 40-ка дней на могиле делают крест и высыпают пшеницу. Она иной раз дак выростает, а то больше птицы (склюют)».

Хоронили на третий день. На похороны приходят без приглашения родственники, соседи - все, кто хочет помянуть ушедшего. В настоящее время считается - не хорошо женщинам быть в брюках около покойного, присутствовать на панихиде без платка, особенно родственницам покойного. На похоронах запрещают курить.
Вне зависимости от того, сколько кафизм Псалтыри прочитано, к двенадцати часам вычитывают 17-ю кафизму и канон. Во время чтения канона присутствующим раздают свечи с платочками, платочки люди забирают с собой.
Могилу копали в день похорон, не родственники, а соседи или хорошие знакомые. Если случалось готовить могилу за день до дня погребения, то её оставляли чуть-чуть недовыкопанной, и последние «три лопаты» выкидывали из могилы в день похорон. В станицах бывшей Черномории (Черноморского казачьего войска) распространенным явлением было приготовление ямы для могилы «с подкопом». Внизу ямы, вдоль длинной стенки делалась ниша, в которую задвигался гроб, чтобы земля на гроб не сыпалась. С этой же мотивацией делалась могила «под склеп», - внизу ямы по углам ставились камушки, кирпичики на высоту гроба. После опускания гроба сверху на кирпичики клали доски, соответственно земля во время засыпания могилы падала не на гроб, а на доски.
Тем, кто копал могилу, родственники покойного на кладбище приносили завтрак. Приход копачей с кладбища означал, что могила готова, можно нести. В некоторых станицах те, кто копают могилу, понесут и тело.
На Кубани гроб имел и другие названия: «труна» и «домовина». Тело умершего измерялось веревочкой, и по этой мерке изготовлялся гроб. Если он оказывался больших размеров, чем необходимо, то это воспринималось признаком скорой смерти кого-то из родственников. Старожилы отмечают, что раньше гроб не оббивали, его красили белым. Для этого разводили известь или белую глину. Но могли покрасить и в другой цвет. На крышке гроба обязательно рисовали крест, иногда и не один. Стружками от гроба выстилали внутри. В подушку тоже могли положить стружки, «троецкую» траву, волосы умершего. Набивать перьями такую подушку запрещалось. Шили её после того, как человек умер, «на живую нитку». В некоторых станицах в гроб клали сухие васильки. Живые цветы если и оказывались рядом с покойным, то перед тем, как забить гроб, их обязательно вынимали. Если умершего перед смертью соборовали, то в гроб около ног ставили стаканчик с елеем, оставшимся после помазанья. Прежде чем положить покойного, гроб кропили свяченой водой. «Посвящают - как вроде хату ему вечную, то уже вечная его хата». Часто бывало сложно занести гроб в хату из-за её малых размеров и планировки. В этом случае тело усопшего выносили на простыне, и уже во дворе клали в гроб.
В день погребения посылали кого-нибудь в храм за «святостью» - запрестольным крестом и хоругвями. В церковной сторожке могли находиться и носилки, на которых несли гроб с покойным. Там же находилась и веревка для опускания гроба. Тело выносили из дома после обеда, не ранее 12-ти часов по полудню, вперед ногами. Встречаются упоминания о том, что прежде мужчины выносили мужчину, женщины - женщину, девушки - девушку. Вслед за покойным выходят люди, находившиеся в доме. Во время выноса покойного из хаты посыпали пшеницей, в которой стояли свечи во время чтения Псалтыри. Сыпать пшеницу могли как перед усопшим, так и вслед. После эту пшеницу сметали и отдавали курам. Выносили тело со словами молитвы: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Эту же молитву пели на протяжении всего пути до кладбища. Если ждали кого-то из родственников, то вынос со двора могли задерживать, но так, что бы похоронить до захода солнца. В некоторых станицах сразу после выноса покойного мыли пол, в других запрет мести и мыть полы сохранялся до трех, девяти, иногда до сорока дней. После прощания на дворе, покойного выносили в ворота. Сразу за ним ворота закрывались и завязывались рушником, «что бы больше со двора не выносить». Основная часть провожающих выходила через калитку. В доме оставались люди, готовящие поминальный обед и накрывающие стол.
На Кубани распространен запрет нести гроб и крышку прямым родственникам усопшего, однако покойного могли нести и родственники. В таком случае это понимается как оказание последних почестей.
Повсеместно на Кубани оговаривается, что беременная женщина не должна присутствовать на похоронах. Это формулируется в виде строгого запрета или пожелания. Если у женщины умирал кто-то из близких или/и она жила в том доме, где находится умерший, она не подходила к нему. Во время выноса покойного беременная должна выйти со двора раньше.
Впереди несли крест, икону, в досоветский период «святость». К кресту и хоругвям привязывали полотенце или платок. «Крест «голый» никогда не несут. Вяжут кто материю, кто полотенце, хоть рубашку - что есть. А там раздают первому попавшему». В некоторых станицах к кресту могло быть привязано несколько вещей. Икону несут обёрнутую в полотенце или в платок. Если хоронили мужчину, то икону несли «мужску(ю)» - Спасителя, Николая Чудотворца, если женщину, то «женску(ю)» - Богородичную или кого-нибудь из святых жен. Следом несут гроб, крышку, после идут родственники и провожающие. В воспоминаниях станичников есть упоминания о том, что следом за гробом казака вели в поводу его подседланного коня.
В некоторых станицах на крышку гроба клали рушник или дежник и хлеб. Гроб с покойным несли на рушниках или на носилках четыре-шесть человек. Во время следования они могли меняться, но у всех, кто несет покойного или крышку гроба перевязывали правую или левую руку. Однако обычай перевязывать руки иногда воспринимается как поздний, «вроде как свадьба». Венки стали носить уже в последнее время, в процессии они занимают место перед покойным.
Отпевание покойного в церкви было обязательным. «Это говорит за то, шо он уже принял загробное, он уже получил свой документ, уже он запечатанный. А если он не запечатанный может покойник сница,... как не по закону похоронили». В советское время получило распространение заочное отпевание, которое до этого было скорее исключением. Совершение или не совершение чина погребения влияло на дальнейшее поведение родственников на кладбище. В представлениях станичников родственникам можно кидать землю в могилу в том случае, если по покойному отслужили погребение.
При выносе тела из церкви звучал колокол. Священник с певчими в составе похоронной процессии направлялся на кладбище. На перекрестках процессия останавливалась, к покойному подходили прощаться. Вспоминают, что раньше во время остановок батюшкой служилась лития, или панихида.
Во время движения похоронной процессии соблюдался и сохраняется до сих пор ряд запретов: переходить дорогу перед покойным, идти навстречу покойному, смотреть на процессию из окна. В некоторых станицах участникам похоронной процессии запрещается идти на босу ногу: Для мужчин в любую погоду обязательны носки, для женщин - чулки. К появившемуся обычаю бросать цветы в след и/или под ноги похоронной процессии в станицах относятся осторожно, порой это запрещается. В частности, это соотносят с участившимися смертями молодых. В некоторых станицах под ноги участникам похоронной процессии клали рушники на воротах при выносе со двора и при входе на кладбище поперек движения, и на перекрестках по ходу. Этот рушник забирал кто-нибудь из участников похорон, идущих в конце процессии. В ряде станиц рушники кладут только на воротах при выходе со двора и/или при входе на кладбище. На протяжении всего пути могли сыпать пшеницу, в которой стояли свечи, в этом случае оставшуюся пшеницу высыпали в могилу.
Могила была ориентирована по сторонам света. Гроб опускали в могилу таким образом, что усопшего полагали ногами на восток, головою на запад, для того, чтобы «когда он будет вставать молится, получалось лицом на восток». Опускали при помощи веревок или рушников. Такие рушники были длиной около шести метров, не вышитые. Затем их разрывали и отдавали тем, кто опускал. Если казаки хоронили своего боевого товарища, то во время спуска гроба стреляли вверх. Первыми кидали землю в могилу родственники, за ними все остальные. «Когда спустят гроб, должен каждый человек земли кинуть у могилу, шоб земля покойного приняла, и старый и малый» . Крест ставился в ногах. После того как засыпали могилу, раздавали кутью.
Кладбища – «гробкы», «могилки» были освященной, огороженной и особо ухоженной частью станичного пространства, В зависимости от величины и расположения станицы кладбище могло быть не одно. Членов одной семьи хоронили рядом. Могилы не ограждались. Обязательным элементом в оформлении могилы был крест. Современные памятники не находят одобрения у пожилых станичников: «Не положено памятники ставить. Как говорят: «на тот свет идти - там каждая иголка тяжела. Крест надо нести, что ты натворил, а еще этот памятник. Поэтому раньше не ставили, только крест один и больше ничего. Упал, второй не ставят, хоронили всех в одном месте, похоронят - поставят». В локусе станицы могли быть и другие места захоронений. Особо отличившихся казаков и казачьих офицеров могли похоронить в церковной ограде. Братская могила вне кладбища становилась памятником казакам, погибшим во время военных действий. По традиции вне кладбища хоронили умерших «нехорошей смертью» - утопленников и самоубийц. Креста на месте такого захоронения не ставили. Самоубийцы лишались какого-либо церковного поминовения, хотя по народным представлениям таких умерших поминают в четверг или субботу перед Троицей. В настоящее время их хоронят на кладбище, но отдельно от остальных - слева, с краю, в углу кладбища. Судя по описаниям, стремление хоронить самоубийц внутри кладбищенской ограды появилась в предреволюционные годы.
Особое отношение бытовало к некрещеному умершему младенцу. Если ребенок умер во время родов, и в это же время умерла роженица, то их хоронили в одном гробу. Если ребенок рождался слабым, и его не успевали ни окрестить, ни «погрузить», ответственность за происшедшее ложилась на мать, её грехом. Для того чтобы как-то его исправить, мать умершего раздавала 40 крестиков и/или 40 рубашечек детям. Прежде таких деток хоронили в огороде, на меже, в саду под деревом, под глухой стеной дома, под порогом дома, у входа на кладбище. В последних двух случаях считалось, что люди входящие крестятся и «выкрещивают» ребенка. Сейчас некрещеных младенцев хоронят на могилах кого-нибудь из родственников.
Возвращение с кладбища.
Для тех, кто возвращался с кладбища, во дворе ставили ведро с водой и вешали полотенце для мытья рук. Вместе со всеми с кладбища приходил священник. Он благословлял стол и, помянув усопшего, уходил. В настоящее время обед благословляется кем-нибудь из родственников или читалкой.
За столом для покойного отводится место в святом углу. Здесь кладут ложку, хлеб, ставят стакан с водой, иногда тарелочку с кутьей. Иногда ложку покойному кладут под скатерть. Кутью на поминках могут называть кануном. Эти названия бытуют параллельно, но кутью кануном называют только на поминках. Это первое блюдо и обязательное. После – «шо Бог дал», в зависимости от достатка семьи и календаря (постное/скоромное). Особо подчеркивается необходимость горячего: борща или лапши, «чтобы пар пошел». Начинают обед родственники. По традиции во время поминального обеда не пользуются вилками и ножами. Оговаривается запрет употреблять спиртное за поминальным столом, но соблюдается он редко.
В некоторых станицах на следующий день после похорон близкие родственники несут «завтрак» на кладбище. Среди продуктов обязательна кутья, остальное - по желанию поминающих. Эти продукты едят и раздают на кладбище или на обратном пути. Домой их не несут.

Выделение особых поминальных дней связано с представлениями о посмертных странствиях души и ее определении. «…Душа, тико разлучилась с телом и вона до трех дней дома, а на третий день иде на поклонение до Господа Бога. Ей показывают Рай и плохэ показывают. Потом опять ее отпускают, душу, говорят она дома. Потом на дэвятый дэнь, а после дэвятого дня она проходэ всэ мытарства. Водят ей по палатах, яки мытарства, задают вопросы - она отвечает... до сорока днэй будут судить на мытарствах» . «До сорока дней душа дома бывает, а сорок дней отправили - тогда душа уже пошла, кто в Рай кто в ад». Соответственно поминки устраивают на третий (похороны), девятый и сороковой день после смерти. В некоторых станицах как поминальный выделяют еще и двадцатый день. Действия, совершаемые в эти дни, направлены на то, чтобы облегчить душе прохождение мытарств и помочь, если это возможно, обрести лучшую долю на «том свете». «Я вот кажут шо якоце помынают усэрдно родственники, уси моляца, воны ему грехи трошки замолют и там Господь тодышь вроде смылуеца» (ст. Новоминская). В эти дни заказывают службу в храме, приглашают читать Псалтырь. Большой обед устраивают на третий и сороковой день. На девятый и двадцатый за поминальным столом собираются близкие. Для соседей и раздачи помина в церкви пекли пирожки, пышки, булочки. Нередко они имели свои названия: кныши, бурсачки. В иных станицах на 40 дней пекут лесенки из дрожжевого теста: сдобного или постного. У такой лесенки обязательно три «проножки» - перекладины. Её ломают, подают на блюде, и едят в первую очередь с медом. Поминовение совершается также в полгода, год. Иногда упоминают и три года.

Помимо обычных дней поминовения на Кубани, выделяются несколько поминальных дней из православного календаря (Пять дней Вселенского поминовения усопших):
- Мясопустная родительская суббота – за 8 дней до Великого поста, перед воскресеньем, называющимся «Неделя о Страшном Суде»;
- Родительские субботы 2-й, 3-й и 4-й недель Великого Поста;
- Троицкая родительская суббота перед праздником Святой Троицы;
- Дмитриевская родительская суббота – суббота ближайшая к 8 ноября, дню памяти великомученика Дмитрия Солунского.
Особо, ряду дней поминовения, выделяется отмечание Радоницы (Радуницы) во вторник, на 9-й день после Пасхи.

Многих убитых воинов-казаков не могли похоронить и помянуть, как положено, поэтому естественно для них существовали особые общие поминки. Эти поминки носили особый смысл, смерть казака в бою почетна и в этом значении может сравниться с другими видами святых смертей (при родах, во время грозы и др.). Отвечая на вопрос о том, кто были его родители по происхождению, собеседник на Кубани может сказать так: «И атец и дет на конях воивали, на конях и погибли – чистыи казаки были».
Воинский акцент просматривается в существовании особого рода поминальных мероприятий, таких как войсковые (общинные) панихиды по погибшим и умершим от ран воинам. Наиболее известный календарный срок проведения такой панихиды – день Покрова Пресвятой Богородицы.
Так же широко на Кубани отмечают поминовения, приведем краткую историю наиболее известных из них.
Широко известны поминовения, связанные с историческими датами: кавказской войны, Великой Отечественной войны и др. Это Тиховские, Липкинские, Кущевские поминовения.
В 1811-м году отряд полковника Тиховского преградил путь на станицу Ивановскую закубанским горцам, в неравном бою и сам полковник, и полторы сотни его казаков погибли, не пропустив черкесов. На месте их могилы еще в 19-м веке был поставлен памятник, чудом сохранившийся до наших дней. Теперь здесь каждой весной на высоком берегу Кубани местные и жители, и казаки отмечают очередную годовщину. В советское время поминовения были запрещены, но многие старики тайком продолжали собираться здесь в Красноармейском районе Краснодарского края. На поминовении служится молебен, принимают присягу на верность Кубани молодые казаки, выступают творческие народные коллективы.
Под Новороссийском в августе каждого года проходят Липкинские поминовения, также связанные с кавказской войной. В 1863-м году небольшой казачий полк был окружен черкесами и, отказавшись сдаться, казаки сгорели в огне. Здесь также находится дореволюционный памятник.
История возникновения Липкинских поминовений такова. В середине XIX века для связи Правобережья Кубани с берегом Черного моря была построена Адагумская коммуникационная укрепленная линия. В ее составе находился и Георгиевский пост, расположенный на берегу реки Неберджай у липовой рощи. С мая 1862 года гарнизон поста состоял из казаков 3 роты 6 Черноморского пешего батальона. Начальником поста был сотник Ефим Миронович Горбатко. Гарнизон имел одну пушку, казаки были вооружены огнестрельным и холодным оружием.
Ночью с 3 на 4 сентября к посту вышло скопище горцев, состоящее примерно 3 тыс. человек, пеших и конных. Они имели целью нападение на станицу Верхне-Баканскую. Несмотря, на темную ночь, сырую и ветреную погоду, горцы были обнаружены заблаговременно, и казаки встретили их дружными ружейными залпами. Из-за дождя и ветра сигнал о нападении для соседних постов не был услышан. Первая и вторая атаки горцев были успешно отбиты. Во время третьей атаки горцам удалось повалить часть забора и проникнуть внутрь поста, началась рукопашная схватка. Оставшиеся в живых казаки укрылись в казарме-полуземлянке и продолжали бой через ее окна. Через некоторое время горцы подожгли казарму, но казаки отстреливались до последнего. Внезапность нападения горцами была упущена, и они отступили в горы, забрав с собой около 200 трупов убитых.
Казачий резерв прибыл на пост на следующий день и обнаружил погибший гарнизон, 18 казаков были найдены в казарме сгоревшими в уголь. Сгоревшие казаки были похоронены у поста на берегу речки Неберджай, остальные - в братской могиле на кладбище станицы Неберджаевской.
31-го марта каждого года в пригороде Краснодара отмечается день гибели генерала Корнилова. Несколько лет назад на деньги эмигрантов был поставлен памятник, но даже в советские времена в этот день здесь всегда были живые цветы.
Кроме общеизвестных поминовений в кубанских станицах каждый год поминают земляков, погибших во время голода 32-33-х годов и в репрессиях тех лет. На окраине каждой станицы поставлен крест, на котором указано количество умерших от голода и расстрелянных земляков. Переродился в казачье поминовение и советский праздник - день рождения Кубанской гвардии.
В 42-м году, после взятия Ростова, немцы вторглись в пределы Краснодарского края и здесь, под станицей Кущевской, были наголо разбиты их передовые части. Это была последняя в мировую историю успешная сабельная атака, после которой кубанский казачий корпус стал гвардейским. В наши дни в июле месяце в Кущевске собираются казаки и даже устраиваются конные соревнования. Казалось бы, поводом для поминовения служат события давно прошедшего времени, однако появились и поминовения, связанные с делами наших дней. Уже десять лет в первую субботу апреля поминают память казаков, погибших в Приднестровье в 92-м году.
Но наиболее необычно выглядят так называемые Доманинские поминовения, которые проводятся уже четвертый год. Сотник Сергей Доманин, бывший старший лейтенант морской пехоты, вернувшись из армии, создал тимашовскую казачью дружину по охране общественного порядка, которая была признана лучшей в кубанском войске в 95-м году. Помимо помощи милиции, казаки-доманинцы занимались убийствами, похищениями людей, вымогательствами. Наиболее значительным преступным эпизодом в деятельности банды было похищение и убийство депутата Государственной Думы Юрия Полякова. Члены доманинской преступной группировки получили большие сроки заключения, а сам Доманин во время его задержания отстреливался до последнего патрона и, будучи раненным, подорвал себя гранатой. Доманин никогда не скрывал, что его главной целью было создание на юге России независимой казачьей республики, где все не казаки окажутся без права голоса. Теперь на месте его гибели в Крымском районе стоит большой металлический крест. Каждую третью субботу здесь собираются казаки. После молебна за упокой души дается оружейный салют, и выступают с речами те, кто знал Доманина лично. Подчеркивается, что покойный был не бандитом, а народным героем Кубани. Считается также, что каждый казак, имеющий нелады с законом, должен посетить место гибели Доманина, якобы это принесет удачу и помогает спастись в трудной ситуации.
В станице Даховской под Майкопом проходят поминовения расстрелянных здесь казаков. Трагедия произошла в 1920 году. Тогда карательный отряд расстрелял в станице на берегу реки Белой около ста человек. Памятник им поставили лишь несколько лет назад, и с тех пор поминовения проходят ежегодно.
Поминовение в целом включает в себя торжественную часть, где батюшка служит молебен, молодые казаки принимают присягу; затем выступают творческие коллективы (песни, пляски; показательные выступления казаков – рубка, рукопашный бой, иногда проводятся соревнования); после чего казаки вместе с женами и детьми по обычаю устраивают трапезу, или пиршество, разбившись, чаще всего по куреням.
При этом многие поминовения проходят на берегу реки, казаки часто пускают по воде венки, пищу для погибших. Обычай пускать венки по воде уходит корнями в глубокую древность. Сакральный смысл самого действа «пускать по воде» включает в себя более широкое значение. «Пускать по воде» – обрядовое действие, соотносимое с мифологическим противопоставлением «того» и «этого» света. Иными словами, у древних народов (не только у славян) существовали представления о воде, реке, потоке, как о некоей границе, разделяющей «этот» и «тот свет». Поэтому предметы, пускаемые по воде, чаще предназначались умершим, как приношение, «жертва» – своего рода дань памяти ушедшим.
Таким образом, видно, что воинские поминовения до сих пор проходят по сценарию тризны. Тризна состоит: из оплакивания умершего; из игр, плясок и состязаний в честь покойного; из поминального пиршества. Причем Православная церковь сама принимает непосредственное участие в подобных обрядах, и само действо одновременно сочетает в себе элементы обрядов язычества и христианства.

ЛИТЕРАТУРА:
1. Адамович Г.Э. Почитание предков. Минск, 2005. С. 11;
2. Богатырь Н.В. Поминальная обрядность ст. Дмитриевской Кавказского района. // Православие, традиционная культура, просвещение. Краснодар. 2000;
3. Богатырь Н.В. Крестильные обычаи и обряды населения Кубани в конце XIX- первой половины XX в. // Восточнославянский этнолингвистический сборник. М. 2000;
4. Богатырь Н.В. Из полевых материалов кладбища Кубани: динамика отношения и представлений в советский и постсоветский периоды. // Православие и культура этноса. Тезисы докладов. М. 2000.;
5. Большая советская энциклопедия, М., «Советская энциклопедия», в 30 т., 1969 – 1978;
6. Бондарь Н. И. Воины и хлеборобы (некоторые аспекты мужской субкультуры кубанского казачества). // Православие, традиционная культура, просвещение. Краснодар. 2000.;
7. Кузнецова И.А. Читалки в современной сельской общине: статус, функции, вариативность практик.//Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани. Дикаревские чтения - X. Краснодар, 2004.;
8. Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследова-тельский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор» (и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005;
9. Рыбко С. Н. Некоторые функциональные особенности бытования духовных стихов на Кубани // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани. Дикаревские чтения- X. Краснодар, 2004.;

10. Шкуро В.И. Некрополи в оградах церквей. // Родная Кубань, 2000. № 1.

- См. Фролов Б.Е. Национальный состав Черноморского казачьего войска (1787 – 1860гг.) yuga.ru

- Большая советская энциклопедия, М., «Советская энциклопедия», в 30 т., 1969 – 1978.

- Адамович Г.Э. Почитание предков. Минск, 2005. С. 11.;

- Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследовательский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор» (и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005. С. 299.

- Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследовательский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»(и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005. С. 300.

- Там же, С. 300.

- Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследовательский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»(и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005. С. 302.

- Там же. С. 303.

- Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследовательский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»(и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005. С. 306.

- Богатырь Н.В. Из полевых материалов кладбища Кубани: динамика отношения и представлений в советский и постсоветский периоды. // Православие и культура этноса. Тезисы докладов. М. 2000. С. 117.

- Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. / Научно-исследовательский Центр традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»(и др.). Под общей редакцией Н.И. Бондаря. Краснодар. 2005. С. 308.

- Богатырь Н.В. Поминальная обрядность ст. Дмитриевской Кавказского района. // Православие, традиционная культура, просвещение. Краснодар. 2000. С. 10.

- Адамович Г.Э. Почитание предков. Минск, 2005. С. 19.;

- Словарь по общественным наукам. Глоссарий.ру, www.slovari.yandex.ru..

Похоронно-поминальные обряды на Кубани